Коротко и ясно. Как корочанка Ольга Алифанова стала парикмахером

Ольга Алифанова выбрала профессию спонтанно сразу после окончания школы, но полюбила её в учебном комбинате, благодаря наставнице. С тех пор прошло почти 30 лет, а корочанка до сих пор стрижёт людей с удовольствием, делая их красивее.

Можно подстричься?

Забежал в парикмахерскую в рабочий день во время обеденного перерыва, отказавшись от купленных утром сочников и горячего чая: непослушные волосы давно перешли все границы и явно требовали ножниц и машинки. В салоне, к счастью, никого из клиентов не оказалось, а значит, у меня были все шансы успеть за один час привести себя в порядок и, наконец, пообедать.

— Здравствуйте, — обращаюсь к скучающему без дела парикмахеру в гигиенической маске, женщине средних лет, сидящей в кресле в ожидании посетителей. — Можно подстричься?

— Здравствуйте, — приветливо отвечает та, освобождая для меня место. — Конечно, можно. Проходите, располагайтесь. Только маску наденьте.

В детстве терпеть не мог подобные заведения, отнимавшие целую вечность от насыщенной событиями жизни, сейчас же эти 15–20 минут доставляют маленькую радость и позволяют немного расслабиться. Пока над головой колдует мастер, в неё почему‑то лезут исключительно хорошие мысли — наверное, от того, что, создавая причёску, парикмахер невольно массажирует кожу. Приятно, одним словом.

— Как вы собираетесь стричь у висков, если резинка от маски мешает? — понитересовался у хозяйки, усевшись в кресло.

— Придётся временно опускать резинку вниз, когда надо, — ответила парикмахер. — Потом опять надевать. Не волнуйтесь, всё будет хорошо. Как вас подстричь?

Давай попробуем!

О будущей профессии, в которой хотела бы себя применить, юная Оля, разумеется, задумывалась не раз, но всё решил случай: подруга, обсуждая с ней как‑то планы на жизнь, вдруг предложила: «Может, в парикмахеры? Давай попробуем!» И в 1992 году девушек зачислили в Белгородский учебный комбинат, где им предстояло обучаться два года. А после учёбы выпускниц ждала обязательная восьмимесячная практика.

— Неужели нужно столько времени, чтобы научить человека стричь? — удивился я искренне. — Сейчас такие курсы, кажется, длятся не больше полугода.

— Сделать из человека парикмахера, наверное, можно быстрее, — в шутку парирует мастер, — но раньше подход к делу был более основательным и серьёзным. До сих пор помню своего педагога Любовь Дмитриевну, которая и привила любовь к профессии. Как только впервые взяла в руки ножницы и попробовала под её руководством сотворить причёску, поняла, что сделала правильный выбор.

Я ошибочно предполагал, что девочки оттачивали навыки на специальных манекенах. Оказывается, в качестве экспериментальных площадок служили головы живых людей — как правило, белгородцев пенсионного возраста, соглашавшихся на регулярные просьбы Любови Дмитриевны помочь ученицам освоить технику работы. Впрочем, те всегда уходили довольными. Во‑первых, наставница исправляла допускаемые ошибки и шероховатости, беря ножницы в свои руки, когда клиент, например, рисковал остаться без волос, во‑вторых, бабушки и дедушки получали услугу бесплатно.

«Только химические завивки учились делать друг на друге, а во всём остальном упражнялись на клиентах учителя, — рассказала Ольга с улыбкой. — И пальцы резали, и плакали, если что‑то не получалось, и в перчатках путались, но многие понимали: Москва не сразу строилась. Спасибо педагогу».

Пошла по головам

Мои виски и затылок, к слову, уже были аккуратно обработаны двухмиллиметровой насадкой машинки — как и просил, и теперь Ольга занималась макушкой, укорачивая её с помощью расчёски и ножниц. По привычке в голову опять полезли хорошие мысли. Трудно сказать, сколько килограммов волос корочанка удалила почти за три десятилетия, но в одном убеждён: работает она уверенно и быстро. Правда, первый день практики после выпуска из комбината едва не убил в ней зарождавшуюся скорость.

Не столько пугала самостоятельная восьмимесячная дистанция с ножницами и машинкой в руках, сколько отсутствие любимой наставницы. В парикмахерской, куда направили стажироваться Ольгу, её закрепили за мастером, которая и должна была руководить работой практикантки, помогать и советовать. Корочанке повезло: опытная коллега по имени Лариса отнеслась к ней доброжелательно и с пониманием, как и весь коллектив в целом. Однако, едва в кресло села клиентка, попросившая сделать короткую стрижку, Оля застыла, словно статуя. Руки тряслись, во рту пересохло, страх сковал тело настолько, что хотелось исчезнуть или превратиться в маленькое невидимое насекомое — только бы не стричь! Выручила мастер, сообразившая, что происходит в голове у девушки.

«Она подошла ко мне и сказала: „Оля, стриги!“ — поделилась воспоминаниями парикмахер. — А я ей отвечаю: „Не могу!“ Та повторила: „Стриги!“ И я начала. Потихоньку, не спеша, вытирая пот со лба. Последние штрихи к моему творчеству тогда взяла на себя, конечно, Лариса, женщина ушла довольной, но коллега преподала мне ещё один урок, сказав: „Если ты будешь бояться стричь, никогда не берись за работу“. После практики вернулась в родную Корочу и пошла по головам — в хорошем смысле слова».

Такие разные клиенты

Бобрик, теннис, модельная, молодёжная, площадка, каскад — названия причёсок, их формы и структура за редким исключением остались прежними. Изобрести велосипед в парикмахерском искусстве, считает моя собеседница, сложно, однако с годами, утверждает она, изменились сами люди. Клиенты 90-х и современные посетители салонов красоты — это не просто разные типажи и характеры, а словно представители двух непохожих друг на друга планет.

«Раньше люди приходили к нам не только для того, чтобы подстричься, — продолжила Ольга Алифанова. — В парикмахерских чуть ли не собрания друзей и соседей проходили! Женщины красились, делали завивки, обсуждали последние новости города, района, страны, делились кулинарными рецептами — это был другой мир, понимаете? А что сейчас? Клиент забежал, быстро подстригся и убежал. Молча. Причём изменилось поведение мужчин — они стали уделять своей внешности больше времени, любят, когда их стригут долго, основательно. И в противовес мужчине нынешняя женщина, которая, наоборот, почему‑то меньше ухаживает за собой — закажет короткую стрижку, потом схватит сумки и помчится домой. Это неправильно. Женщина должна оставаться женщиной».

И всё‑таки для многих клиентов Ольга — свой человек, которому порой раскрывают душу, посвящая в самые сокровенные тайны и переживания. Парикмахер хранит их бережно, понимая, что доверие людей чем‑то заслужила, поэтому дорожит таким отношением к себе. Кто‑то делится с ней радостью, кто‑то — горечью и проблемами, но для каждого она старается подобрать нужные слова. Главное правило — если человек уходит из салона довольным, позже он обязательно вернётся.

Что должна женщина

Коронавирусная инфекция, стремительно ворвавшаяся в повседневную жизнь, расставила в ней собственные приоритеты, в том числе и в деятельности предприятий сферы бытовых услуг. Пандемия оставила их на пару недель без клиентов и доходов, но даже спустя время, когда парикмахерским позволили открыться, положение мало изменилось: люди здесь по‑прежнему редкие гости.

«Думаю, что большинство из них просто не рискуют и избегают контактов, — считает парикмахер. — Наверное, правильно делают. А те, кто всё‑таки приходит, тоже осторожничают: оглядывают меня с ног до головы, следят, чтобы маска с лица не спадала. Надеюсь, скоро обстановка нормализуется и мы начнём наводить красоту в штатном режиме».

Кого больше любит стричь — мужчин или женщин? Без разницы. Есть ли коронная стрижка? Нравятся все одинаково. Экспериментирует ли с причёсками? Только на подругах. За что любит профессию? За благодарные улыбки клиентов. Блицопрос прерывает посетительница, вошедшая в салон в тот момент, когда я уже вставал с кресла.

«Наконец добралась до тебя, Олечка, — добродушно начала разговор клиентка. — Ты меня в начале марта стригла, сил уже нет терпеть. Убери лишнее, пожалуйста — чтоб коротко и ясно. Только быстрее, дел сегодня ещё много».

Мы с мастером понимающе переглянулись, и парикмахер, многозначительно пожав плечами, взяла в руки ножницы и расчёску. Мир действительно меняется, но пока он окончательно не сошёл с ума, женщина должна оставаться женщиной. Ольга Алифанова знает, как исправить ситуацию.