Сапожник по ГОСТу. Что нашла в обуви корочанка Раиса Борзых

Тысячи пар туфель, ботинок, кроссовок, сапог прошли через руки нашей землячки Раисы Борзых за 50 с лишним лет работы обувщиком. Сначала научилась их изготавливать, позже освоила ремонт любой сложности. Она по‑прежнему трудится в своей мастерской, лихо забивая молотком набойки, умело орудуя ножом и крючком. А ей, между прочим, уже 70!

Экзамен с условием

Как 16-летней корочанской девчонке пришла в голову идея связать жизнь с каблуками, подошвами и стельками, на самом деле объясняется просто. Советские юноши и девушки выбирали профессии не по престижности, доходам или рейтингам, а по устоявшимся канонам — например, знаменитого стихотворения Владимира Маяковского «Кем быть?» В 1966 году Рая увидела в газете объявление о том, что Старооскольское ГПТУ №2 предлагает обучиться пошиву верхней одежды и обуви. Первая специальность не заинтересовала, последняя же чем‑то привлекла, зацепив со временем крепко и навсегда. И не удивилась тому, что в учебной группе, состоящей примерно из 20 человек, числились всего два парня: гранит обувной науки мужчинам, видимо, казался не по зубам. Или не по вкусу.

«Боже мой, что мне с этой колодкой делать? Как её выгнуть, чтобы прошить? — поделилась Раиса Михайловна переживаниями 50-летней давности, когда впервые пробовала шить изделия вместе с педагогами. — Не знала, как подступиться, с чего начать. Потом стало получаться. И понравилось».

Через три года, сдавая выпускной экзамен, сотворила первый шедевр — мужские кожаные рантовые туфли. Выполнить работу качественно подстёгивало не только желание получить отличную оценку, но и необычное условие: трём ученицам, включая Раису, заранее сказали о том, что изготовленные их руками туфли предназначены для сотрудников райисполкома. Испытание прошли успешно, по ГОСТу, жалоб от высокопоставленных «клиентов» не поступило.

Конечно, СССР!

Обувщик седьмого разряда вернулась на малую родину в 1969-м и сразу устроилась на работу в Корочанский комбинат бытового обслуживания, находившийся на улице Пролетарской. Шили много и хорошо, комбинируя, изобретая, подчёркивая элегантность женской обуви и, наоборот, строгость и лаконичность мужской. Бывало, кто‑то из посетителей приносил в ремонт интересную модель, мастерицы изучали форму, структуру и брались за изготовление копии, но с корочанским акцентом.

«Набойки отлетели, — прервала нашу беседу молодая клиентка, заходя в комнату с розовыми туфлями в руках. — Только ведь купила. Почините?»

Раиса Михайловна бегло осматривает тонкие каблучки, понимающе качает головой и просит девушку зайти через час. Недовольно вздыхая и что‑то произнося шёпотом, приводит в порядок пострадавшие от асфальта туфли.

— Какая обувь более качественная — советская или современная? — спросил у своей героини, догадываясь, что она скажет.

— О чём вы говорите?! Конечно, СССР! — горячо ответила Борзых. — Раньше она полностью была из натуральной кожи — верх, стельки и даже задники! А сейчас что? Клеёнка! Не стельки, а бумага! Стоимость на уровне целого состояния, на деле — труха.

Да вот вам пример!

Раиса Михайловна достаёт из ящика кусок чёрной кожи, служившей когда‑то верхом мужских туфель, и на моих глазах рвёт её пополам. Затем передаёт одну половинку мне и предлагает сделать то же самое. У меня получается, и я азартно кромсаю кожу ещё на несколько кусочков. Невероятно!

«А теперь возьмите советскую кожу, — сказала Раиса Михайловна, протягивая твёрдый кусок бело-серого цвета. — Это, кстати, мои бывшие сапоги. Принесла из дома на заплатки. Рвите».

Даже на ощупь стало ясно, что я держу в руках титановый сплав, однако ради эксперимента всё‑таки пытаюсь разделить его на части. Тщетно.

Незаслуженный отдых

На комбинате бытового обслуживания Раиса Борзых непрерывно трудилась до самой пенсии, а когда прощалась с предприятием, задумалась: а как же её босоножки, ботинки, кроссовки и туфли? Без любимой работы к тому времени уже не представляла своей жизни, поэтому заслуженный отдых оказался кратковременным: через два месяца, оформив документы, открыла собственную мастерскую по ремонту обуви и стала индивидуальным предпринимателем.

«Если умеешь шить обувь, то ремонтировать будешь со временем, — объяснила Раиса Михайловна, вбивая молотком последний гвоздь в набойку. — Наставники в КБО хорошие были, многому научили. Переняла у них главное правило — делать всё на совесть. Так и поступаю до сих пор. Люблю, когда клиент уходит довольным и не возвращается через неделю с той же проблемой. Иногда люди приносят настолько изношенную обувь, что понимаю: проще и дешевле их выбросить и купить новые. А они говорят: „Не могу. Знаете, сколько я в них проходил?“ Ничего не поделаешь — ремонтирую».

Раиса Михайловна встаёт с места и подходит к наждачному станку, чтобы отшлифовать набойки, удалить лишнее с каблуков. Через две минуты розовые туфли опять готовы отмерять километры по корочанским улицам. Что у нас дальше? Ах да, берцовые ботинки с трухой вместо стелек внутри.

«Если дома сяду, мне конец»

Для неё нет разницы, с какой обувью работать — мужской или женской, летней или зимней. Когда навыками владеешь досконально и профессию любишь без остатка, любой, даже самый сложный заказ видится лишь очередным экспериментом, тысячи раз успешно проводимым прежде. Правда, бывают моменты, когда подобные испытания выливаются в настоящее творчество. Речь идёт о той старой обуви, избавиться от которой у клиента рука не поднимается, а Раиса Борзых вынуждена реставрировать, чуть ли не заново создавая модель с помощью ножа, крючка с нитками и сапожного молотка. Как конструктор.

«Я уже закрываться собираюсь, честно говоря, — призналась неожиданно моя собеседница. — Сколько же можно тут сидеть? 70 лет всё‑таки — пора сваливать! Но и бросать жалко. Как подумаю, что останусь без работы, не по себе становится. Если дома сяду, мне конец».

Не по себе ей, действительно, стало восемь лет назад, когда, идя однажды утром на работу, почувствовала слабость. Сначала хотела вернуться, но передумала и кое‑как добрела до мастерской. Коллеги из соседнего швейного цеха дали таблетку и сразу вызвали скорую помощь. В больнице врачи диагностировали инфаркт. К счастью, оперативно.

«Если бы оказалась дома, просто отлежалась, наверное, и в скорую позвонила на следующий день, а значит, потеряла бы драгоценное время, — не скрывает Раиса Борзых. — Работа спасла мне жизнь».

Обул — удобно — бери

Интересно, как приобретает себе обувь человек, знающий о ней абсолютно всё? Щупает, мнёт, сгибает, выворачивает наизнанку, пытается разорвать пополам, если она сделана из кожи? Оказывается, ничего подобного. Нет сейчас качественных туфель и сапог, считает обувщик седьмого разряда, поэтому перед выбором в магазинах и на рынках никогда не стоит. Берёт ту, в которой комфортно ногам. Раньше — да! Давным-давно поход за обувью для Раисы Михайловны был особенной церемонией, а каблучкам при этом всегда отдавался приоритет.

— Можете дать рекомендации, как не ошибиться при покупке обуви? — спросил напоследок у мастера.

— Я вам так скажу: обул — удобно — бери! — раскладывает по полочкам нехитрую схему Раиса Михайловна. — Если жмут и трут пятки, не трогайте — не растянутся, как многие утверждают. Обувь должна быть удобной с первого дня. И на цену не смотрите. Можно три года носить туфли за 1 000 рублей, а можно за 15 000 взять ерунду. В любом случае я на месте.

В мастерскую входят две женщины с босоножками, требующими прошивки. Причём срочно, потому что завтра, по их словам, будет поздно.

«К вечеру зайдите, девочки, всё сделаю по ГОСТу, — шутливо сказала Раиса Борзых, оценив фронт работы, и добавляет, посмотрев на меня с улыбкой. — Клиенты у меня хорошие. Как тут уйдёшь? Срочно, однако, надо».