Он очень любил жизнь. Каким корочанка Вера Морозова запомнила своего отца-фронтовика

Ёновский

Андрей Иванович Халанский родился 17 августа 1914 года в селе Казанка на улице Черкасской. Название улицы говорит о многом: здесь когда‑то осели беглые украинцы — черкасы. Отец очень любил родную улицу, гордился своими друзьями. Всегда с особой теплотой и нежностью говорил о людях этой улицы, о родниковой воде в «панских колодцах».

Он хорошо знал историю села, рассказывал, что в XVIII–XIX веках село стало панским, им владел пан Ион или, как произносили местные, Ён. И до сих пор жители иногда называют Казанку Ёновкой. И моя бабушка, и все родственники по линии отца — ёновские. Переплелась в нашем роду речь русская, украинская и польская. Мы, дети, много узнали от отца, его родителей об обычаях, традициях. Любовь к родному краю перешла ко мне от отца и матери.

Становление

Вырос мой отец в многодетной семье, у них было семеро детей: четыре брата и три сестры. Бабушка — украинка, дедушка — выходец из польской прислуги, которая была у пана Ёна.

Отец окончил Казанскую начальную школу, затем Бехтеевскую семилетнюю. С 1938 по 1941 год обучался в Обоянской школе механизации сельского хозяйства. Получил профессию механика, его оставили работать мастером в этой школе.

Все планы оборвала война

Когда началась Великая Отечественная война, отец приехал на родину, чтобы проститься со своей семьёй. А 23 июня 1941 года вернулся в Обоянь. Призван по мобилизации Обоянским райвоенкоматом. Попал на Северо-Западный фронт. Служил во 2‑м зенитном полку Балтийского флота командиром отделения шофёров.

Всю войну Андрей Халанский защищал Ленинград от врагов, охранял небо, море. Часто вспоминал, как трудно приходилось: не хватало еды, одежды, боеприпасов, т. к. город был в блокаде. Часть, где воевал отец, не подпускала врага близко. Бывали случаи, когда и сами защитники, спасаясь от вражеской бомбёжки, «сидели по голову в болоте», как он вспоминал, и ждали отбоя.

Дорога жизни

Довелось совершать рейсы по знаменитой Дороге жизни, которая проходила по Ладожскому озеру. Осторожно пробирались машины за боеприпасами, часто колонну обстреливали с воздуха. Но судьба корочанца Андрея Халанского хранила.

По этой дороге иногда двигались люди, которые ещё имели силы уйти из обескровленного города. Их путь был долгим, тяжёлым, они нередко просили, чтобы их подвезли. А у отца и его товарищей был строгий приказ: не брать людей, т. к. в кузове опасный груз — боеприпасы. Но он вспоминал, что однажды не смог устоять перед просьбами обессилевшей женщины в слезах с девочкой. Вопреки приказу он их подвёз.

На последнем году войны их часть была переведена в город Тарту, тогда Эстонской ССР. Здесь они громили фашистов, освобождали Прибалтику, вызволяли узников и военнопленных из лагерей. День Победы отец встретил в Тарту. Демобилизовался в ноябре 1945 года.

Горький след

Улица, где жили мои родные, подверглась сильной бомбёжке в 1943 году. Немецкая разведка по ошибке донесла, что на ней расположился важный русский штаб.

Много людей пострадало, среди убитых были взрослые и дети. Ранило в живот и моего дедушку (по линии мамы). Его отвезли в военный госпиталь в Корочу. От ран дедушка очень скоро скончался. И без ведома бабушки его похоронили в братской могиле, без гроба, без отпевания.

Кто‑то по секрету рассказал бабушке (когда она пришла проведать супруга), что его уже отвезли на городское кладбище и он лежит в братской могиле, самый верхний. Она как истинная христианка решила мужа похоронить по обычаю. Быстро сделали гроб, сама бабушка откопала братскую могилу и на телеге перевезла гроб с телом в другое место и перезахоронила.

Многие деревья в нашем саду были снесены бомбёжкой. Ранет — под корень, у него‑то и был смертельно ранен дедушка осколком. Потом эта яблоня дала гонки и снова отросла. Красивая была, и мы, дети, очень любили её, играли под ней, лазили по ветвям. Особенно эту яблоню любили, ухаживали за ней бабушка и мама. Так как она напрямую была связана с памятью о дедушке.

Долго на месте разрыва бомб были ямы, рвы. И уже я помню, как мы всей семьёй засыпали их землёй, выравнивали огород. Мы часто играли на огородах и сносили в кучи руками осколки, какие‑то снаряды.

В оккупации

Моя мама, совсем молодая, с двумя маленькими детьми-близнецами, терпела многие лишения. В 1943 году село заняли мадьяры. Они оккупировали наш дом, в нём поселился военный начальник. Дедушка, бабушка и мама с детьми ночевали в погребе. Чтобы спастись от холода и сырости, они выложили его стены сухим кизяком.

Маминых ровесниц угнали в Германию в рабство. Многие из них потом были освобождены русскими воинами и вернулись на Родину. Но это были несчастные женщины, чаще всего с искалеченными судьбами. Маму мадьяры заставляли рыть окопы. Её не тронули, не угнали в Германию, т. к. у неё были маленькие дети, это и спасло.

Мирная жизнь

После войны отец восстанавливал народное хозяйство, много трудился. Уже когда ему было 50 лет, окончил школу рабочей молодёжи. Как сейчас помню, как мы, дети, ему читали «Грозу» Александра Островского, а он запоминал содержание. Он работал на тех участках, куда его рекомендовала партия, был инструктором райкома, бригадиром МТС, мастером на кирпичном заводе, инженером в управлении сельского хозяйства при райисполкоме, награждён медалями «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» и за труд — почётными грамотами.

Андрей Иванович Халанский был частым гостем в Бехтеевской средней школе, рассказывал детям о войне. Он пользовался большим уважением односельчан, соседей, все его очень любили, часто приходили в гости. Он очень любил Родину, старался всегда быть в курсе политических событий в мире и стране, регулярно читал газеты, смотрел телевизор, не пропускал футбольные трансляции, знал всех ведущих футболистов страны. Прожил он 89 лет. Умер 1 октября 2003 года.

Мой отец — пример для подражания для тех, кто его знал, и в первую очередь для своих детей. Я и мои родные помним о нашем Андрее Ивановиче и очень гордимся им.

дочь Вера Морозова (Халанская)