Корочанский Ломоносов. Учёный из глубинки сформулировал четвёртый закон термодинамики

Родился в рубашке

В будущем светило науки Иван Колесников чуть было не родился в поле. Мама-коммунарка 1 июля 1929 года вязала гречиху. Вдруг её пронзила невыносимая боль. Женщины накидали снопов на землю и уложили Ольгу. Тем временем Михаил, её муж, запряг лошадь и повёз жену в деревню. Бабушка-повитуха, обмывавшая первенца, тог­да сказала:

«Он у тебя, Ольга, в рубашке родился — будет счастливый и в работе, и в жизни».

Много хвоща

Почему родное село Колесникова называется Фощеватое? 

«Много хвоща росло в сторону пруда и дороги в соседнее село», — открыл секрет Анатолий Демченко, который тоже из этих мест.

Он учился вместе с племянником Ивана Колесникова в Фощеватовской школе. Именно ему принадлежит идея узнать судьбу знаменитого земляка и рассказать об известном учёном читателям «Ясного ключа».

Встреча в Москве

«Я был в Москве у дочери и попросил её помочь связаться с Колесниковым. Мы вышли на сайт Московского нефтяного института имени И.М. Губкина, в котором он преподаёт, и сначала узнали рабочий телефон. Иван Михайлович пригласил нас к себе и обрадовался встрече. Мы с ним вспоминали родные с детства места, общих знакомых. Он оказался простым и очень доступным в общении человеком, несмотря на свои огромные научные заслуги. И на память подписал мне две книги, в которых рассказывает о жизни и судьбе», — поделился воспоминаниями Демченко. 

На одни пятёрки

Как‑то отправился Ваня с другими мальчиками в ночное. Сидели, рассказывали различные истории. Вдалеке, в тополиной аллее, раздалось кукование.

— Кукушка-кукушка, сколько мне лет учиться? — крикнул Ваня. А она вдруг начала безостановочно куковать.

— Ну, Иван, тебе учиться придётся вон сколько — целую жизнь, — сказали ребята. И оказались правы.

Колесников окончил начальную Миндоловскую, а затем семилетнюю Фощеватовскую школу. На одни пятёрки! Потом были военная спецшкола № 4 в Курске, нефтяной институт имени И.М. Губкина в Москве, большая научная и педагогическая работа, требующая всё новых знаний — культурных, естественно-научных, житейских, гуманитарных.

Война…

В судьбу Ивана Колесникова, как и его сверстников, вмешалась война. В Клиновце на аэродроме размещались наши «Яки». В один из сентябрьских дней, когда семья Колесниковых копала свёклу на своём огороде, из‑за горизонта вынырнули 11 «юнкерсов». Охрана аэродрома их прозевала. Были разбиты и горели яркими факелами 15 самолётов. В середине сентября немцы предприняли ещё одну попытку, но их встретил плотный заградительный огонь зениток. Один из «юнкерсов» был подбит и полетел к Белгороду, другой загорелся и направился в сторону Большой Халани. Ребята побежали за ним, а когда вернулись, рассказали, что горящий немецкий самолёт упал у края деревни, лётчики стояли с поднятыми руками, их с вилами сторожили халанские деды.

В оккупации было очень тяжело. Колесников вспоминает, что жили они уже без коровы, её забрали немцы.

«Было немного голодно. Зима стояла холодная, снежная. Под вечер 1 февраля в хату пришла бабушка Устинья и с порога запричитала: «Оля, надо что‑то делать с ребятишками. Вчера Устим собрал полицаев из окрестных сёл в хате немца-коменданта, они решили всех коммунистов расстрелять в клиновецком яру, расправу назначили на 3 или 6 февраля. Почему они так спешат, я не узнала. Надо где‑то прятаться!»

Бабушка забрала нас к себе. Мы укрылись на чердаке. Утром 3 февраля я вышел на улицу, вопреки запретам деда, и увидел, что над зданием комендатуры уже не развевается фашистский флаг. Дверь была открыта, я зашёл внутрь и увидел разбросанные бумаги на русском и немецком языках.

Ко мне подбежал один из фощеватовских парней и кричит: 

— Немчура и полицай с сыном ранним утром удрали из села. 

Я обрадовался, поспешил к своим: 

— Бабушка, дедушка, комендант сбежал, мы можем идти домой, наши, наверное, близко!

Прошло несколько дней, и над хатой показались краснозвёздные «Пе-2». На выгоне стояли местные мальчишки и махали руками бомбардировщикам. 

— Я вчера ходил на шлях, там наши солдаты идут, — сказал один из них. — Меня спросили: «Ну как, малец, при немцах жилось?» Я крикнул: «А как вы думаете? Фашисты — они фашисты и есть!» И скорее побежал рассказать в селе, что наши войска вернулись».

Аэродром в Клиновце

Ребят привлекали к работам на аэродроме. Колесников вспоминает, как это было.

«Работали два трактора, которые выкорчёвывали пни и кусты. Мы их оттаскивали подальше от поля и сбрасывали в овраг.

— Все бегом в лес! — прокричал старшина.

Мы рванули. Немецкие истребители пронес­лись над нами и прострелили у трактора переднюю часть. Тракторист успел спрятаться и не пострадал.

В середине октября на аэродром прилетели девять истребителей «Лавочкин-5». Для них были вырыты капониры возле леска.

Я подошёл к крайнему истребителю, из кабины вылез молодой лейтенант:

— Ну что, пацан, приготовил для меня площадку? Теперь я буду лупить немцев в небе, — похлопал он меня по плечу.

Через неделю председатель нас снова отправил в Клиновец. Мы увидели только два самолёта. Знакомый старшина пояснил, что остальные лётчики погибли или переведены в другие места.

К декабрю прилетели новые самолёты — «Яковлевы». Они были уже другого типа, мы с восхищением смотрели, как они садятся и поднимаются в небо.

Однажды ночью немцы внезапно напали на аэродром, но в небе барражировали два «Яковлевых» и не позволили им напасть на самолёты в капонирах. Немцы развернулись и улетели в сторону Белгорода.

Зимой по мере надобности мы помогали расчищать снег, но в основном это делал трактор, весной усыпали поле битой кирпичной крошкой. На аэродроме снова базировались истребители, которые сопровождали бомбардировщиков при полётах.

В начале марта высоко в небе появился одиночный «юнкерс».

— Ребята, вон с поля, он может бомбу бросить, — предупредил нас механик.

И тут же послышался характерный свист. Бомба взорвалась далеко в поле. Два наших истребителя заметили бомбардировщик и погнались за ним в сторону Белгорода.

Вскоре истребители вернулись, сели на поле и подрулили к капонирам. Мы подбежали к ним. Лётчики спрыгнули на грунт:

— Вогнали мы «юнкерс» в землю, как он ни крутился!

Однажды в нашем присутствии сел бомбардировщик в сопровождении двух истребителей. В первый раз они неправильно зашли на посадку. Им её запретили, выпустив красную ракету. Они развернулись и крыло к крылу опустились на поле. Все, кто это видел, ринулись к бомбардировщику, который был изрешечён пулями: обшивка висела клочьями с крыльев и фюзеляжа. Лётчики выскочили из своих истребителей и запрыгнули на крыло бомбардировщика, открыли кабину и потихоньку вытащили пилота, стрелок спустился сам.

Лётчик был без сознания. Удивительно, но он смог посадить самолёт и только на земле отключился. Тут же подъехала санитарная машина. Врач сделал укол:

— Спасибо, браток! — прошептал лётчик и снова опустил веки.

— На него напали два «мессершмитта» и начали его колошматить, — рассказывали пилоты, — мы их заметили и отогнали. Пилот нам сказал, что ранен и не дотянет до своего аэродрома, попросил нас довести до Клиновецкого, мы его поддерживали разговорами и помогли сесть. Он смог! Геройский лётчик-бомбардир!»

Помогла районная газета

Эти события так глубоко запали в душу мальчика, что после окончания школы он решил покорить небо.

В 1945 году директор Фощеватовской школы Иван Калайдин поздравил Ваню с отличным аттестатом и посоветовал:

«Мне в школу приносят корочанскую газету. Я её внимательно просматриваю. В предыдущем номере я обратил внимание на объявление из Курска. Специальная школа ВВС № 4 объявляет в этом году приём курсантов в восьмой класс. Она обеспечивает питанием, обмундированием и учебниками. В школе военная дисциплина и хороший догляд за курсантами. Советую тебе поехать туда учиться».

Иван так и сделал, успешно поступил и скоро оказался в числе лучших курсантов.

Зигзаг судьбы

И быть бы ему лётчиком, если бы не несчастный случай на уроке физкультуры. При работе на турнике во дворе школы со взводом курсантов он по очереди выполнял упражнение «солнышко», вертелся на перекладине, перехватывая её руками. Соскок был настолько неудачным, что Ваня ударился нижней частью тела о песчаный валик и сломал пятый позвонок. В больнице ему наложили корсет, и он проболел с мая по август 1948 года. Жил в это время в деревне Коммуна. После выздоровления он успешно работал избачом в селе Фощеватое до 1949 года и одновременно готовился к поступлению в институт. Вердикт врачей был однозначным: о небе придётся забыть!

Конечно, Ваня грустил, но не показывал вида. Подумал и принял решение: поступить в институт в Москве.

Аттестат о среднем образовании, который ему выдали в военной школе, хороший, упорства в овладении знаниями ему не занимать, значит, есть все предпосылки. Правда, перед этим пришлось поработать.

Нефтяной институт

В 1949 году Иван Колесников успешно сдал экзамены и поступил в нефтяной институт имени И.М. Губкина в Москве. Там в это время работали прекрасные учёные — академики Топчиев, Исагулянц, Паушкин, профессора Гуреев, Гуревич, Панченков. Они читали лекции, выступали с интересными докладами, и студентом Ваня впитывал новые знания от любимых преподавателей.

После блестящей защиты дипломной работы в 1954 году ему было присвоено звание инженера–технолога и выдан красный диплом. Его оставили работать в институте в должности лекционного ассистента.

Следует сказать, что обычай оставлять в университетах и институтах способных выпускников в качестве лекционных ассистентов предполагал подготовку из них преподавателей профессорского звания. Этот метод существовал ещё в дореволюционной России, и Министерство СССР мудро поступило, создав такую практику. Более 20 таких выпускников потом достигли высоких научных званий в академии и стали профессорами в вузах. Среди них Иван Михайлович занимает достойное место как профессор кафедры физической и коллоидной химии.

В 1959 году он защитил диссертацию и получил степень кандидата химических наук. Он активно занимался в это время научной и педагогической работой и часто был в приёмной комиссии. В 1957 году при приёме экзаменов у абитуриентов по химии он познакомился с девушкой Олей Мушенко. Она оказалась его судьбой. Они поженились и жили счастливо. В 1959 году у них родился сын, которого назвали Серёжей.

Плодотворный труд

В 1967 году защитил диссертацию доктора химических наук по теме «Катализ на минералах из группы ортосиликатов и синтетических алюмосиликатов». Работал и работает много, упорно и плодотворно. Учился всю жизнь и этим очень гордится.

Иван Михайлович читает лекции в Российском государственном университете нефти и газа имени Ивана Михайловича Губкина и сейчас. Здесь же работает его сын Сергей, он тоже профессор. 

Список достижений Ивана Колесникова очень велик, назовём только самые главные. Он заслуженный деятель науки Российской Федерации; обладатель диплома «Выдающийся учёный мира ХХI века»; академик Нью-Йоркской академии наук; основоположник развития новых направлений в катализе, термодинамике и квантовой химии; соз­датель теории катализа полиэдрами, термодинамики самопроизвольных и несамопроизвольных процессов; автор четвёртого закона термодинамики и обобщённого квантово-химического принципа.

Иван Михайлович подготовил 54 кандидата наук и был научным консультантом 13 докторских диссертаций. Под его руководством студенты успешно защитили около 300 выпускных дипломов. Колесников подготовил кандидатов и докторов наук для иностранных государств, включая Германию, Чехию, Румынию, Польшу, Венгрию, Мексику, Алжир, Нигерию, Гану, Египет, ОАР, Ирак, Сирию, Индию. Многие из них достигли высоких учёных должностей и работают в правительствах и университетах.

Колесниковым опубликовано более 1 100 научных работ, из них 28 монографий, 29 учебных пособий. Его книги изданы на немецком, французском, английском и болгарском языках. На его имя зарегистрировано 116 патентов и авторских свидетельств. Подвластно ему и художественное творчество. О себе и жизни своих земляков он рассказал в произведениях «Юные годы в лётной школе», «Жизнь в борьбе», «Жизнь в коммуне и колхозе. Военные годы», «Дороги жизни и вся жизнь в учёбе». В настоящее время наш земляк проживает в Москве.

Удивительно, что на основе новой термодинамики он аналитически получил кинетико-термодинамическое уравнение Вселенной, сделал ещё многое и многое другое. Эти открытия вызывают научный интерес учёных всего мира.