Участник Парада Победы. О чём вспоминает корочанец Иван Никулин спустя много лет

Участник Великой Отечественной войны Иван Яковлевич Никулин пережил оккупацию родного села, самоотверженно воевал на фронте. Он награждён двумя орденами Отечественной войны II степени, медалями «За боевые заслуги», «За отвагу» и другими наградами. Каждая имеет свою историю и за каждой скрыто мужество и героизм советского солдата Никулина, проявленные в боях за Родину.

В оккупации

«Я родился в селе Заячье в 1926 году в крестьянской семье в тяжёлое время: все жили бедно, голодно, носить было нечего. В 1933 году в нашей семье произошла большая трагедия: умерли мама, бабушка, прабабушка и прадедушка. У отца на руках остались двое детей — я и брат», — начал разговор Иван Яковлевич.

Постепенно Никулины смирились с жестокостью судьбы и научились жить с этой болью. Всё шло своим чередом. Маленький Ваня пошёл в школу. Он проявлял интерес к учёбе, ему нравилось читать. В начальной школе его приняли в пионеры.

«Галстуков нам не выдали, но нас всё равно радовало то, что мы считались примером для остальных детей. Портфелей ни у кого не было, учебники заворачивали в платочки или шили из плотной ткани самодельные сумки. Я окончил шесть классов, и началась война», — рассказал о школьных годах ветеран.

Село Заячье было оккупировано гитлеровскими войсками 30 июня 1942 года. Венграми — союзниками Германии — был установлен фашистский режим. Нацисты заставляли изнурительно работать женщин и детей.

«Всех мужчин забрали на войну. Отец и старший брат тоже ушли на фронт. Я остался с мачехой. Фашисты превратили школу в госпиталь и привозили туда своих раненых солдат. Немцев в Заячьем было мало, в основном мадьяры. Они следили за порядком, жестоко наказывали тех, кто сопротивлялся их режиму. Семь месяцев мы жили в оккупации», — продолжил Иван Яковлевич.

В летописи села Заячье записано: «На заре 7 февраля 1943 года жители села, услышав гул мотоциклов и танков, вышли на улицу. Разъярённые фашисты загоняли людей во дворы. К обеду гул моторов стих. Вскоре появились русские разведчики, а к вечеру в село вошли русские солдаты 89-й гвардейской Белгородской стрелковой дивизии под командованием генерал-майора Серюгина и 93-й гвардейской стрелковой дивизии под командованием генерал-майора Тихомирова. 8 февраля 1943 года началась битва за освобождение села. Бой продолжался весь день. На территории села стояли „катюши“. После продолжительного ожесточённого боя солдаты освободили село от захватчиков».

Боевое крещение

Постепенно территорию Советского Союза освобождали от захватчиков, но до окончания войны оставалось ещё два долгих года. Защищать Родину Никулина призвали 26 апреля 1943 года.

«До Старого Оскола мы шли пешком, там с нами побеседовали, выдали военную форму и отправили служить. Потом была долгая дорога в товарных вагонах, устланных соломой. Конечная остановка — город Дзержинск Горьковской области. Я попал в танковую школу 1 444-го самоходно-артиллерийского Гомельского Краснознамённого ордена Александра Невского полка резерва главного командования, где готовили механиков-водителей самоходных установок», — продолжил собеседник.

По ускоренной программе за шесть месяцев новобранцы осваивали тактику действий танков и их материально-техническое обеспечение. Научились водить, стрелять и ремонтировать машины в разных условиях. Сдали государственные экзамены.

Выпускники танковой школы получили новые самоходки, обкатали их и ждали приказ: «На фронт». Полк, в составе которого находился Иван Яковлевич, стоял на станции Хомяково Тульской области. На железнодорожный вокзал подали платформы, и военные отправились в очаг боевых действий.

«Боевое крещение наше подразделение приняло в городе Белостоке, на границе Польши и Белоруссии. Первый бой нами, ещё не обстрелянными солдатами, был воспринят с каким‑то романтизмом. Взрыв фугасов, залп орудий, трель пулемётов, вой снарядов. Мы ещё не понимали и не осознавали всю его опасность. На следующий день фашисты подбили две наши машины. У меня друг был из Казачьего — механик-водитель Володька Проценко. В бою он получил серьёзное ранение, после которого полностью потерял зрение. Он у нас запевалой был, часто исполнял песню: „Куда, куда, машина, мчишься? Куда, танкист, ты держишь путь? Или с болванкой повстречаться или на мине отдохнуть?“ Пролежал он в госпитале месяца четыре, а потом санитарка отвезла его домой к матери. Я гостил у него, когда вернулся с войны домой. Он меня по голосу узнал», — с болью вспомнил Никулин.

Спасла счастливая случайность

Позже Иван Яковлевич попал на второй Белорусский фронт. Им командовал Константин Рокоссовский. Во время одного из боёв только по счастливой случайности Никулин остался жив. Спас его бак с машинным маслом.

В разгар очередного сильнейшего противостояния немецких и советских войск в самоходке Ивана Яковлевича прибор показал, что резко упал уровень смазочной жидкости. Механик-водитель продолжил боевые манёвры, подумав, что дольёт масло при первой возможности. Снаружи шёл сильный обстрел, немцы не прекращали атаки ни на минуту. Стрелка на масляном датчике опустилась до критической отметки, в любой момент мог заклинить двигатель, а это в разгар боя могли посчитать за вредительство. Никулин решил устранить временные неполадки через машинное отделение. Конструкция самоходки по­зволяла это сделать.

«У нас был интернациональный экипаж: коман­дир машины — белорус Левченко, заряжающий — узбек Топонов, я — русский, наводчик — мордвин Тарарышкин. Бак с маслом стоял неподалёку, пристёгнутый защёлками к корпусу машины. Увидев меня с канистрой, командир дал приказ: „Отставить“. Ёмкость я поставил сзади себя. Вражеская мина попала в боевое отделение. Я сидел чуть ниже, все осколки, которые были предназначены мне, попали в бак с маслом, стоящий за спинкой водительского кресла. Только благодаря этому я остался жив. Командир даже не пошевелился, погиб сразу. В кармане у него часы кировские были. Остановились, навсегда запечатлев время его смерти», — рассказал ветеран.

В бою Иван Яковлевич получил контузию, но своих товарищей вытащил из дымящейся машины. Самоходка была выведена из строя, механику-водителю дали другую.

На ужин прямо к немцам

Участник Великой Отечественной войны вспомнил ещё один случай. Он поделился им: 

«Накануне шла интенсивная подготовка к бою. Солдаты знали, что предстоит тяжёлая схватка. Победить мощные „фердинанды“ и грозные „тигры“ — сложная задача даже для опытных военных. Перед рассветом нам дали команду выехать на боевые позиции. Немцы стояли прямо перед нами на возвышенности. В машине чувствовалось напряжение, экипаж волновался в ожидании боя, хотелось скорее ударить по врагу, прервать тягостную тишину».

Его самоходная артиллерийская установка стояла в первом ряду, и залп вражеского огня пришёлся на неё. Снаряды разрывались рядом один за одним. Очередным выстрелом немцы попали в гусеничную ленту. Машина стала неуправляемой. Экипаж по­пытался поставить гусеницу на место. Но своими силами не смог этого сделать. Командир принял решение оставить боевую машину. Чтобы фашисты не захватили самоходку, наводчик пошёл на маленькую хитрость: вытащил клин-затвор и спрятал его. Через несколько часов стихли взрывы снарядов и свист пуль, обе стороны восстанавливали силы после ожесточённого сражения.

«Прибыла техпомощь, мою машину поставили на гусеницу. По всему корпусу были видны следы серьёзных механических повреждений. От резких поворотов стёрлись бортовые фрикционы, и можно было двигаться только вперёд или назад. Меня отправили на ремонт в соседний эшелон. Так получилось, что ехал я один. Несколько раз по дороге останавливался, выходил из машины и вслушивался в тишину, нет ли кого поблизости. Во время очередной остановки, отойдя от самоходки, услышал немецкую речь. Полевая кухня привезла германцам ужин. Мне повезло, что они были заняты своими делами и не обратили внимания на звук едущей машины. Наверное, подумали, что это их танк. В части я рассказал сослуживцам про этот случай, так они потом надо мной подшучивали: „Никулин ездил на ужин к немцам“», — рассказал Иван Яковлевич.

Вражеская цитадель

Взятие Кёнигсберга — одна из самых ярких страниц в истории завершающего этапа Великой Отечественной войны. На штурм города была сосредоточена большая группа советских войск. В первую очередь привлекали тех, кто имел за плечами достаточный опыт ведения боёв.

«В крепости и на подступах к ней немцы возвели несколько рядов неприступных укреплений. Сооружённый высокий бетонный вал не позволял нашим самоходкам и танкам подойти близко к городу. Как только наши машины поднимались, фашисты с прямой наводки начинали обстрел. Прорвать оборону удалось лишь после того, как наши самолёты открыли „ворота“. Советские войска вошли в город. В Кёнигсберге улицы узкие, манёвренность танков и самоходок существенно снижалась. И даже после того как часть города была освобождена, немцы продолжали вести ответный огонь фаустпатронами», — вспомнил покоритель Кёнигсберга Никулин.

10 апреля 1945 года над башней Дона, одним из последних очагов ярого гитлеровского сопротивления, был поднят красный флаг.

Медалью «За взятие Кёнигсберга» награждены примерно 760 тыс. человек. И среди них — Иван Никулин.

Два Ивана

До окончания войны оставались считаные месяцы. В конце мая Иосиф Сталин отдал приказ сформировать сводный полк для участия в параде в городе Москве в честь Победы над Германией. Воинов на главный парад страны отбирали строго. В первую очередь тех, кто проявил в боях героизм, храбрость и воинское умение.

«Из нашей части взяли меня и моего друга — Героя Советского Союза Ивана Ильёва. Сначала мы прибыли в Харьков. В одном из воинских училищ там находился промежуточный сборный пункт. Многих солдат ещё не было», — продолжил Иван Яковлевич.

Понимая, что малая родина совсем близко, он обратился к начальнику училища с просьбой разрешить ему ненадолго съездить домой. Ответ был положительный.

70 км пути показались ему и не расстоянием вовсе. Всю дорогу он предвкушал радость долгожданной встречи с родными. Воспоминания о той поездке всегда грели душу и сердце Ивана Яковлевича.

«Мы побыли в Заячьем неделю. А после подготовки 24 июня 1945 года прошли торжественным маршем по Красной площади. Советский народ выстоял в самой страшной войне человечества», — считает участник войны.

До 1949 года он служил в городе Потсдаме. И только потом его демобилизовали.

В ответ только улыбнулась

После войны советский народ стойко переносил трудности и невзгоды, прилагая все свои силы для восстановления разрушенного народного хозяйства. Ивана Яковлевича избрали председателем сельпо. Он часто ездил в Белгород, Курск за продуктами, солью и керосином, которых в послевоенных сёлах катастрофически не хватало. Однажды, ожидая попутную машину, чтобы доехать в областной центр за товаром, увидел красивую девушку.

«Это была Анна Денисовна Жданова из села Радьковка Прохоровского района. Она работала у нас в школе учителем. Причёсанная, нарядная, она молча прошла мимо меня. „Не грех было бы и поздороваться“, — заметил я. В ответ она только улыбнулась. С ней мы прожили вместе почти 60 лет. Она заставила меня учиться. Я заочно окончил педучилище в городе Рыльске Курской области, а потом и институт», — рассказал Никулин.

Много лет своей жизни Иван Яковлевич посвятил педагогике. Восемь лет он был директором Ушаковской школы, позже занял этот же пост в Заяченской. Под его руководством в поселении построили новую школу. Помогали её возводить рабочие из разных специализированных организаций и колхозов Корочанского района. 1 сентября 1984 года в селе открыли новое здание школы на 160 учащихся со спортивным залом, столовой, библиотекой, технической мастерской, о которых раньше приходилось только мечтать.

«Прожил я не зря. Воевал, учил сельских ребятишек. С женой мы вырастили и воспитали двоих детей, дали им образование. Все испытания, предначертанные судьбой, я прошёл. Они меня не сломили, а закалили характер, научили выживать даже в тяжёлых условиях и ценить, уважать жизнь и свободу», — признался Иван Яковлевич.