Тридцать три удовольствия. В чём секрет семейного долголетия супружеской пары из Корочи

Вячеслав Иванович и Тамара Тимофеевна Булгаковы вместе живут 63 года и по‑прежнему заботятся друг о друге так, словно вчера познакомились. Плоды их любви — двое детей, трое внуков и пятеро правнуков.

В молчанку играли полгода

Гостеприимные хозяева, несмотря на солидный возраст, суетятся, встречая меня на пороге дома, предлагают отдохнуть с дороги в удобном кресле, включают напольный вентилятор, направляя поток прохладного воздуха в мою сторону, и предлагают изумительный яблочный сок собственного производства. Тридцать три удовольствия испытываю мгновенно, благодаря супругов за такое радушие, а они располагаются на диване напротив: Вячеслав Иванович, придерживая любимую жену за руки, помогает ей сесть. Как и подобает настоящему мужчине.

«Он у меня заботливый, — гордо сказала Тамара Тимофеевна, глядя с улыбкой на мужа. — Договорилась с ним: не вздумай умирать, меня похоронишь, потом поступай как знаешь. Обещал».

Они родились в Короче один за другим и выросли, живя по соседству: его семья обитала на Рабоче-крестьянской улице (сейчас Дзержинского), Тамара — на Карла Либкнехта. Но толком в детстве не общались, да и война, нагрянувшая в 1941-м, изменила мирные планы людей, перевернув всё вверх дном, в том числе в жизни двух юных корочанцев. И лишь в 1956 году судьба наконец начала сталкивать их лбами, настойчиво и многократно, словно намекая на то, что счастье рядом.

«После армии устроился шофёром на Корочанский пищекомбинат, а она уже работала там бухгалтером, — рассказал глава семьи. — Каждое утро выходил из дома с Рабоче-крестьянской, а Тома шла по улице Карла Либкнехта, и на углу, где сейчас наше лесничество, мы встречались в одно и то же время. Как будто специально. Здоровались и молча ковыляли дальше, она — в контору, я — в гараж. И так полгода».

«Сколько можно так ходить?»

Позже в короткие утренние свидания Вячеслав решил внести разнообразие, не просто нарушая молчание, но и демонстрируя чувство юмора, желая, видимо, понравиться симпатичной соседке. Удочки он, действительно, забрасывал иронично, прощупывая почву и внимательно наблюдая за реакцией девушки, однако на его шутливое «Сколько можно так ходить? Давай поженимся, что ли!» Тома моментально отвечала в той же тональности: «А жить где будем? Вас пятеро в доме, нас тоже не меньше». На этом и останавливались, зато к обязанностям на комбинате приступали в приподнятом настроении.

— В конторе стали видеться чаще, приносил путёвки подписывать, а я на проходе сидела, — вспомнила Тамара Тимофеевна. — Меня порой отправляли в сёла провести комсомольские собрания или по другим делам, просила его подвезти. Подвозил. И сам, едва увидит меня, кричал: «Садись, подвезу!» В общем, разговорились потихоньку.

— А помнишь, как ты меня то ущипнёшь, то в бок толкнёшь? — спросил Вячеслав Иванович, дотрагиваясь до руки супруги. И заметив изумлённые глаза Тамары Тимофеевны, сразу добавил: — И я толкал, не спорю.

Шах тебе и мат!

Предполагая, что дело полным ходом шло к свадьбе, готовлюсь услышать историю близкого знакомства с родителями, обсуждения будущей свадьбы, но не тут‑то было. Оказывается, за пределы шуток на тему женитьбы и дружеского обмена комплиментами общение не выходило до тех пор, пока Вячеслав Иванович однажды не повёз в Белгород директора пищекомбината в компании с бухгалтером и экспедитором. На обратном пути эта троица неожиданно объявила шах и мат личной жизни водителя Булгакова.

— Славка, давай мы тебя женим, — категорически заявили они парню.

— Давайте, — неуверенно ответил он тогда.

— И невеста у него уже есть! — вмешался в беседу бухгалтер. — Томка! Поехали до Тимохи, засватаем прямо сейчас! Выпивка и закуска есть.

«Москвич-401», в салоне которого за минуту приняли судьбоносное решение, взревел видавшим виды двигателем и отправился в свою самую главную служебную поездку. До счастья оставалось проехать несколько километров. Не знали только мужчины, что у невесты в тот вечер были другие планы, а именно танцы в Доме культуры, — ведь своими планами жених и его команда с ней не поделились.

И синица, и журавль

На месте директор отдал новый приказ, отправив Славу разыскивать Тому, а сам начал сватовство, нахваливая жениха родным Тамары Тимофеевны. В общем, вечер переставал быть томным прямо на глазах. Жених тем временем отыскал возлюбленную в рядах танцевавших.

«Пойдём свататься, говорю ей, — продолжил историю Вячеслав Иванович. — Директор приехал, бухгалтер, у тебя дома сидят. Сколько можно так ходить?!»

Аргумент оказался настолько весомым, что Тамара растаяла и согласилась. Правда, в доме, когда сватовство подходило к завершению, осмелевший жених подумал: раз синицу в руках он уже держит, почему бы не замахнуться на журавля в небе? И объявил ответный шах директору.

— А квартиру дадите? Иначе никакой свадьбы не будет, — в шутку поставил условие Булгаков.

— Дадим! — обещал руководитель предприятия. — Подремонтируем немного — и живите.

Распишитесь и получите

Вот так весной 1957 года в Короче образовалась новая ячейка общества. Свой брак Вячеслав и Тамара регистрировали тоже оригинально. Он однажды залетел к ней в контору перед обеденным перерывом и сказал: пошли быстро в загс, расписаться надо.

— Ты куда? — спросили любопытные девчонки из бухгалтерии, увидев, как Тома вдруг суетливо засобиралась.

— В город. По делам, — коротко ответила коллегам невеста.

Заведующая загсом лишь руками развела, услышав просьбу посетителей. «А свидетели где?» — поинтересовалась. «Возьмите кого‑нибудь из ваших сотрудников», — предложили новобрачные. Так и сделали. После перерыва Тамара Тимофеевна вернулась в контору с новой фамилией. Позже и свадьбу сыграли в доме её родителей — в тесноте, да не в обиде.

«Директор обещание выполнил, две комнаты в пищекомбинатовском доме отремонтировал, ключи нам отдал, — поделилась Тамара Тимофеевна. — Завхоз вручил два стула, две табуретки, рукомойник и стол. Слава купил примус и койку, я принесла постель, ковёр постелили маленький — вот и вся обстановка».

Из роскоши — огороды, хозяйство и дети

— Как планировали строить семейные отношения? О чём мечтали? — спрашиваю у героев.

— Вообще не думали ни о чём, некогда было размышлять, — отвечает Вячеслав Иванович. — Зарплаты хоть и небольшие получали, но нам хватало. Из роскоши — огороды и хозяйство: поросёнок, куры, утки. На помощь со стороны рассчитывать не приходилось, поэтому работали не покладая рук — и на комбинате, и дома с утра до позднего вечера.

Они наперебой рассказывают о том периоде, когда в семье с разницей в четыре года родились сыновья Гена и Саша. Несмотря на новые хлопоты, отнимавшие уйму времени, дети доставляли огромную радость молодой семье, в них родители вкладывали все силы и душу. Наверное, поэтому мальчишки выросли такими же добрыми, трудолюбивыми и честными, как папа и мама. Это — их самая главная роскошь в жизни.

Жалоб не было и нет

В 1986 году семья обзавелась собственным домом, в котором живёт до сих пор. За 880 рублей купили в кредит финский домик, райисполком выделил шесть соток на улице Белогорской, и вскоре здесь появилось щитовое сооружение, ставшее для них уютным гнёздышком. Сразу же обложили его кирпичом, чтобы зимой было теплее, и жизнь опять потекла стремительными ручейками, сменяя работу, домашние заботы, воспитание детей. Неужели ни разу не хотелось перевести дух, пожаловаться друг другу на трудности, всплакнуть, наконец, по‑женски?

«Жалоб никогда не было, — сказали супруги. — У нас всё складывалось хорошо. В такой постоянной суете мы даже находили время выбираться семьёй в лес по выходным. Сажали пацанов на коляски, складывали туда их горшки-черепки — и вперёд!»

Отдыхать они не привыкли. Вячеславу Ивановичу однажды вручили путёвку в дом отдыха, находившийся в Шебекинском районе. Приехал, осмотрелся и на том же автобусе отправился обратно — дома всё‑таки супруга, дети и работа.

Полевые цветы и колёса на «запорожец»

Удивительно, но факт. Вячеслав Иванович, много лет проработав на пищекомбинате, ни разу не получал зарплату. Вернее, получать её он всегда доверял штатному и семейному бухгалтеру Тамаре Булгаковой. Она же надёжный хранитель их пенсий. Однако распоряжаются деньгами сообща: прежде чем приобрести что‑либо серьёзное и дорогостоящее, обязательно посоветуются друг с другом. Не потому, что сомневаются в покупке, а потому, что до сих пор нравится разговаривать друг с другом, потому что до сих пор не утратили способность радоваться, ухаживать, согревать.

— Что он вам дарил, Тамара Тимофеевна? — спросил я у своей героини.

— Полевые цветы, — ответила с гордостью. — Нарвёт целую охапку где‑нибудь, привезёт, а они пахнут так — не оторваться!

— Ему от вас тоже ведь доставались подарки? — уточнил у собеседницы.

— Колёса на «запорожец», — подсказал Вячеслав Иванович, улыбаясь. — Катаю её на машине иногда!

Хорошее время

Уходить совсем не хотелось. Тридцать три удовольствия теперь испытываю не от яблочного сока и прохладного потока воздуха от вентилятора, а от душевного разговора, после которого сложилась простая формула семейного долголетия. Жаль, что списать её невозможно, как в школе: только сам, своей головой, своим трудом, своими силами построишь то, чем богаты сейчас Булгаковы.

«Заходите в гости, — заранее пригласили меня хозяева, угощая на дорожку яблочным соком. — И спасибо за то, что напомнили нам о молодости. Сейчас достанем фотоальбом и вместе посмотрим старые карточки. Хорошее было время».