У войны не женское лицо. Отважная зенитчица

Анна Москаленко родилась 5 сентября 1924 года в селе Соколовка Корочанского района Курской области (в то время). В семье было трое мальчиков, позже родились ещё девочка и два мальчика. Иван Москаленко с 1934 года был председателем колхоза, сначала в селе Соколовка, потом в новом созданном колхозе «Труд» Соколовского сельсовета.

Аня Москаленко с отличием окончила Соколовскою семилетнюю школу и поступила в Корочанское педагогическое училище. Когда немцы подошли к г. Короче, уехала домой в хутор Труд, в это время два старших брата уже были на фронте. Отец эвакуиро­вал колхозное стадо коров. Зная, что немцы издеваются над комсомольцами, угоняют молодёжь в плен, вместе с подругами Аня ушла вслед за колхозным стадом в начале июня 1942 года. В г. Новый Оскол дог­нали односельчан и отправились дальше в Воронежскую область.

Аня Москаленко, или как её звали в селе, Галя в это время была очень краси­вой девушкой: выше среднего роста, стройная, иссиня-чёрные волосы, заплетённые в две толстые косы, ниже пояса. Смуглая, с большими чёрными глазами, полными яркими губами, была бы похожа на цыганку, если бы не чисто русский, чуть курносый нос и круглое с чистой кожей, приветливое лицо. Выросшая в большой дружной семье, разговорчивая, приветливая, была всегда окружена подругами и друзьями.

Война поломала все планы, разрушила надежды. В течение месяца медленно, в летний зной, в дождь вынужденные путешественники гнали бурёнок по чернозёмной равнине. В первых числах июля в Воронежской области на станции Коротояяк Острогоржского района при переправе через реку Дон попали под первый обстрел.

Немецкие самолёты налетели внезапно и смешали землю и небо, впереди и позади взрыва­лись бомбы. Было жутко, и двадцатиминутная бомбёжка показалась вечной. Тем более, что Галя Москаленко с двумя подругами перед бомбёжкой пошли за водой и оказались отрезанными от своих. Когда отец увидел, что девчата лежат на земле, то решил, что они погибли, сразу после налёта кинулись к ним. Девушки были в слезах, но невредимы, они упали на землю по окрику пробегавшего мимо парня.

В Воронеже расстались с отцом и другими мужчинами, которых отпра­вили на фронт, а колхозное стадо погнали дальше в Саратовскую область. Конечным пунктом эвакуации стало село Елизаветино Саратовкой области, куда девушки прибыли в июле 1942 года, ровно через месяц после начала пути.

В местном колхозе и стали работать, здесь находились до марта 1943 года. В это время в Елизаветино прибыл в отпуск по ранению Иван Хлебников, молодой парень 26 лет. Голубог­лазый, рыжий, весёлый, с ямочками на щеках волжанин сразу приметил яркую, стройную «хохлушку». Встречи, может, так и закончились бы ничем, но в марте 1943 года приезжих девчат вызвали в сельсовет и предложили дойти добровольцами на фронт. Пережив бомбежку, зная, что такое фронт, девчата плакали.

В сельсовете сказали: «Были бы замужем, вас бы не трогали». И Галя Москаленко согласилась выйти замуж за Ванюшу Хлебникова, расписав­шись в сельском совете, надеялась быть женой солдата. Но при очередном вызове сказали: «Нет детей, значит, можно идти в действующую армию». И, оставив, молодому супругу домашний довоенный ад­рес, Галя Хлебникова отправилась в город Энгельс Саратовской области в военное училище, где за месяц получила специальность прожекториста. Ей вручили похвальную грамоту за отличною учебу и пе­ревели в артиллеристы по специальности «Зенитчик», а в апреле 1943 года отправили в действующую армию в город Вильнюс.

Воинская часть ПВО. Командиром батареи был Салыгин, отделения — Базулин. В батарее было 12 орудий. Во взводе в основном девушки разных национальностей. Батареи находились в 8–10 км друг от друга.

«Наша батарея располагалась в лесу, над крутым оврагом, рядом — склады со снарядами, которые мы так же охраняли, подъём в шесть, отбой в 23 часа. Дежурили у орудий по два часа, но с первых же дней на нас обрушились круглосуточные налёты, бом­бёжки», — вспоминала Анна Хлебникова.

Первая страшная гибель подруги произошла именно здесь.

«Погибла Маруся Мусиченко, на её крик, забыв обо всём, мы все кинулись к Марусе, не помог и окрик командира оставаться на месте. Потом позже пришла и боль за подругу и страх за себя. Страшно было: и во время налётов и во время затишья  — от ожидания налёта, и во время перехода от батареи к ба­тарее с донесением. Часто беспокоили дерзкими налётами на склады с боеприпасами местные банды бандеровцев», — рассказывала Анна Хлебникова.

Сначала была прибористом на орудии № 4, потом избрали комсоргом батареи и наз­начили химинструктором. Заглушить свой страх, подбодрить подруг, пересказать сводку Совинформбюро, которую передавали в донесениях, порадоваться с теми, кто получил письмо из дома, как пережить горе потери близких на фронте или в тылу. Всё это каждый день и каждый час.

В феврале 1944 года была очень сильная бомбёжка, Галя Хлебникова получила контузию. Положили в госпиталь в Вильнюсе. И в один из весенних мартовских дней здесь она пережила очень сильное потрясение. Рано утром девушки, как обычно, подошли к окнам посмотреть на улицу, а на столбах развешаны расчленённые тела советских офицеров.

Это бандеровцы захватили офицеров, издевались над ними и ночью повесили в Вильнюс. В средине марта вернулась в свою батарею, и вскоре и здесь погиб комсорг дивизиона, его также убили бандеровцы. Галю Хлебникову избрали комсоргом дивизиона и теперь уже ей пришлось бывать на каждой батарее, но в сопровождение солдата, вооружённого автоматом.

Дисциплина была очень строгой, порядок и чистота в землянках поддерживались неукоснительно, украшали девушки своё жильё цветами, фотографиями, рисунками. При малейшей возможности старались сфото­графироваться, очень любили петь.

Любовные приключения были только в мечтах, но все же хрупкая блондинка из г. Ростова-на-Дону Валя Мальцева влюбилась в командира батареи Салыгина. Казалось и он от­вечал ей взаимностью, но вдруг стал её избегать. Валя Мальцева очень пережи­вала, к тому же мать у неё умер­ла, от отца писем нет. И вот она решила: если и Салыгину она не нужна, то ей жить незачем.

Галя Хлебникова уговаривала её, успокаивала при встрече, но через день в управление взвода пришёл парторг и сказал, что утром застрелилась Валя Мальцева. Все очень жалели о этой замечательной девушка, и не могли простить Салыгину этого несчастья. Салыгина перевели из отделения.

Землянки, блиндажи строили девчата из леса, кото­рый сами же и рубили. В землянках жили по шесть человек, деревянные нары, столы так же делали сами. Налёты на батареи не прекращались до конца апреля 1945 года. О том, что скоро победа не знали.

«Я была на 12 батарее и возвращалась оттуда, слышу возле управления взводов, шум, крик, скорее побежала, а там меня начали обнимать, подбрасывать в воздух и кричать: «Победа!», — вспоминала Анна Ивановна. — «Слёзы, крик, смех всё было вместе, и это была самая главная минута, знать, что ты пережила весь страх, ужас, и были только самые радужные надежды на будущее».

После освобождения Корочанского района Гале Хлебниковой пришло письмо из дома, мама писала, что старший брат Николай — лётчик пропал без вести, отец и второй брат на фронте, а она дома с четырьмя детьми. Когда были немцы, семью из дома выгнали, ставили под расстрел как семью председателя, но отпустили, разбили патефон с пластинками.

Да ещё в село пришло письмо и денежный аттестат какого-то Вани Хлебникова, якобы мужа Галиного, и он просит её фронтовой адрес. После демобилизации поездом приехала в Белгород, оттуда на попутках домой. Снова родная чернозёмная равнина, но какая разница между прежним и настоящим! Белгород был разбит полностью, дома — постаревшая мать, ребята исхудавшие, приутихшие.

Потихоньку жизнь начала налаживаться, отец вернулся живым в конце сентября, старший брат Николай пропал без вести, а Егор пришёл  с фронта с множеством наград, орденами и медалями в 1946 году.

И вот пришла в хутор Труд телеграмма: «Встречай. Еду». Отец был председателем колхоза, дал лошадь, и поехала Галя Хлебникова в Корочу встречать мужа.

Прождала весь день и не встретила. Домой возвращалась поздней ночью, огородами, опасаясь насмешек. А в доме свет горит и небывалая звонкая, громкая аккордеонная музыка. Ваня Хлебникова пешком с солдатским вещмешком пришёл ещё днём. Подтянутый, светловолосый, с золотыми зубами, яркими синими гла­зами, но вместо ямочки на правой щеке — шрам, а улыбка всё такая же, да шутит громче и поёт звонче.

Принёс с собой немецкий аккордеон, Гале Хлебниковой пальто драповое, отрез на платье, матери платок, ребятам рубашки, одеяло да в коробке большую красивую куклу, которая и глаза закрывает и говорит. Все село приходило на куклу досмотреть, но он в руки не давал, говорил, что для будущей дочери бережёт.

Свидетельство о регистрации брака сельсовета потеряно и поехали Ваня и Галя Хлебниковы в Корочу заново регистрироваться и жизнь устраивать. Ваня Хлебников был пулемётчиком, до войны трактористом, шофёром, на работу взяли в МТС.

Постепенно жизнь устраивалась, родились дети. В Короче жили в квартире. В субботу рассти­лали солому на полу в зале для приезжающих на рынок односельчан и до поздней ночи слушали сельские новости. Жили дружно, материально трудно, но вечером, как бы ни устал, Ваня Хлебников, доставал аккордеон и начинал петь «На позицию девушка провожала бойца». К глубокому сожалению, мамы и папы уже нет в живых, но светлая память о них всегда с нами — детьми, родными людьми.

дочь Тамара Хлебникова (Тизенгаузен)