Поломанные судьбы Ломово. Белгородское управление ФСБ рассекретило дело о восстании в селе

С 1929 по 1934 год по Советскому Союзу прокатились крестьянские восстания против коллективизации. Все они были подавлены, а их участники расстреляны либо сосланы в концентрационные лагеря на длительные сроки. Не минула эта историческая драма и несколько сёл Корочанского района, входившего в те неспокойные времена в Белгородский округ.

За месяц с небольшим

Передо мной материалы рассекреченного следственного дела из архива Управления Федеральной службы безопасности РФ по Белгородской области. На пожелтевшем от времени картоне уже с трудом различима надпись: «Следственное дело по обвинению Ильинский А.У., Лазарев П.Ф.». Вели его уполномоченные ОГПУ по Курской области. Начато дело 13 апреля, а окончено 24 мая 1930 года.

В увесистом томе 473 страницы. И странно, что следственное дело по обвинению аж 32 так называемых контрреволюционеров — с допросами обвиняемых и свидетелей — было расследовано чуть более чем за месяц. Скорая в то время власть была на расправу, когда дело касалось политики. А в данном случае речь шла о восстании недовольных коллективизацией крестьян села Ломово, деревни Нелюдовка и хуторов Полянка и Гремячий.

Началось восстание в Ломово после того, как местные органы советской власти конфисковали у кулаков, как они тогда считали, пахотные земли, скот и дома. Землю и скотину отдали в колхозы, а в дома заселили неимущих.

Контрреволюция в корочанском селе

В конце марта 1930 года из Харькова в Ломово приехал некто Александр Ильинский, сын бывшего торговца. Он, по мнению следствия, взял на себя руководство контрреволюционной группой кулачества и начал подготовку восстания крестьян против советской власти. Здесь и далее я сохраняю правописание уполномоченных ОГПУ, составлявших процессуальные документы.

Из материалов дела:

«6-го Апреля 1930 года был сорван сельский сход на хуторе Гремячий с. Ломово; и там же вынесено решение посадить кулаков в отобранные хаты и разобрать колхоз. После чего толпа направилась к колхозу разграбили его, посадили кулаков по домам возвратили им отобранное имущество, при этом были избиты Представитель РИКа и колхозники, Правление колхоза, порваны портреты вождей ВКП (б) Ленина, Сталина и др.»

А на следующий день «по звону в набат» собрались жители близлежащих сёл и хуторов, всего, как написано в следственном деле, четыре тысячи человек. Они выбрали временный народный комитет, который должен был организовать возврат раскулаченным домов и распустить колхоз.

Из материалов дела:

«Среди собравшихся крестьян Ильинский, Назаров и др. проводили антисоветскую агитацию подстрекая крестьян на восстание против Сов. власти и с площади толпа двинулась по направлению к колхозу. Во главе толпы несли белые флаги. Колхозники села Ломово пытались оказать сопротивление — не дать разбирать колхозное имущество, но были частично и прогнаны. Колхозное имущество было разобрано, а кулакам возвращено имущество и дома».

После того как с ломовским колхозом было покончено, протестующие пошли в колхоз села Заячье. По дороге побили и разоружили двух милиционеров и двух членов ВКП (б). Но в Заячьем колхозники дали отпор восставшим, и те возвратились в Ломово.

А с утра 9 апреля «была собрана толпа по звону в набат и снова двинулась в наступление на колхозников в с. Заячье, наступление Ломовцев происходило цепями, при чём Ломовцы обстреливали колхозников с. Заячье…»

По духу и букве

Всего в следственном деле больше двухсот страниц протоколов допросов. К сожалению, почти все они читаются с большим трудом. Почерки уполномоченных неразборчивые, чернила побледнели, а часть процессуальных документов вообще написана простым карандашом.

Отмечу лишь, что практически все обвиняемые участники восстания свою вину не признали и объясняли произошедшее лишь попыткой установить справедливость.

«Я жил в Харькове и работал на Учебно-показательном заводе при Харьковском технологическом институте чернорабочим, — давал показания обвиняемый Александр Ильинский. — Мне старшая дочка сообщила, что у них забрали дом, скотину и плуг. Я, естественно, стал жаловаться во все инстанции и просил помочь вернуть всё обратно. Даже в Москву письма слал. Но везде получал лишь отказы и отписки. Поэтому и решил собрать ломовских односельчан, чтобы самим решить этот спорный вопрос».

Из «Анкеты для арестованных и задержанных с зачислением за ОГПУ»:

«Ильинский Александр Устинович, 1893 года рождения, русский, 36 лет. Окончил сельскую школу, женат, три дочери от 6-ти до 16-ти лет и два сына 4-х и 6-ти лет. Недвижимость: хата и сарай».

Всех участников восстания обвинили по части 10 и части 11 статьи 58 Уголовного кодекса РСФСР. Эта универсальная статья «Контрреволюционные преступления» широко трактовала любое выражение недовольства властью. Вот что было, в частности, инкриминировано крестьянам:

«Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений…

Всякого рода организационная деятельность, направленная к подготовке или совершению предусмотренных в настоящей главе преступлений, а равно участие в организации, образованной для подготовки или совершения одного из преступлений, предусмотренных настоящей главой, влекут за собой меры социальной защиты, указанные в соответствующих статьях настоящей главы».

Действия ломовских крестьян были квалифицированы как «вооружённое восстание в контреволюционных целях», а за такое преступление часть 2 статьи 58 предписывала наказание от трёх лет лишения свободы до высшей меры социальной защиты — расстрела.

Суровый приговор

Обвинительное заключение в отношении тридцати двух контрреволюционеров уместилось на двадцати трёх листах папиросной бумаги. А суда вообще не было. Дело рассматривала так называемая тройка.

Выписка из «Протокола заседания тройки при ППОГПУ по ЦЧО по внесудебному рассмотрению дел от 23 июня 1930 года»:

«Слушали дело № 6242 по обвинению Ильинского Александра Устиновича, Городова Ефима Антиповича, Городова Николая Антиповича по 58–10–11. РАССТРЕЛЯТЬ».

Остальные участники восстания получили от трёх до десяти лет концентрационных лагерей.

Вот что вспоминала о тех событиях жительница села Ломово Ксения Стрябкова:

«В 1930 году в с. Ломово вспыхнуло восстание, причиной которого явилось недовольство жителей начавшейся коллективизацией. Некоторых ломовчан сослали на Соловецкие острова, в их числе был и священник Алексей Слюнин. Уезжая, он оставил мне свой деревянный сундук. В этом сундуке находились книги, среди которых были и сочинения В.И. Ленина. Слюнин, оказывается, учился в университете с будущим вождём Октябрьской революции».

P.S. В 1999 году всех осуждённых за восстание в селе Ломово реабилитировали. А в 2000 году постановлением Президиума Белгородского областного суда и само следственное дело в их отношении было прекращено за отсутствием состава преступления.