Закон Божий и волшебный фонарь. Корочанские ученики в XX веке учились по книгам Тихомирова

Удивительная всё‑таки вещь — история в документах. Чем больше в неё погружаешься, тем сильнее понимаешь, что всё, что мы переживаем сегодня, когда‑то уже случалось. И опыт, наработанный нашими предшественниками, многому может научить. Очередное подтверждение тому — список корочанского земства о расходах на школьные канцтовары от 1902 года. Какими же были прежде обязательный письменный набор, наглядные пособия и учебники, чем руководствовались те, кто их закупал?

Ручки с гвоздиками

Из расчёта 40 копеек на человека корочанская земская управа заложила на школьные принадлежности 3648 рублей. Денег на многочисленные нужды в бюджете не хватало, но заседатели школьный список не «половинили». Сколько заказали в волостях карандашей, чернил в бутылках, транспарантов, перочинных ножиков, классных журналов, бюварной (промокательной) бумаги — столько и закупили. Перечень этих предметов сам по себе очень любопытный: понимаешь, как за 100 лет изменилась «канцелярка». Например, никто, кроме коллекционеров, не помнит уже о перьях фирмы Бланж‑Пур (сейчас пишется как Бланзи-Пур) — лучшей на тот момент продукции от известного французского производителя. В корочанские школы купили 366 коробок тех, что использовались для выработки каллиграфического почерка — за номером 801, а к ним — ручки такого размера «с гвоздиками». К слову, в те времена изготовители не стеснялись ставить на товаре своё имя. Видимо, не стыдно было. Например, ученики писали не в тетрадях, а на бумаге Говарда: чистой или в одну-три косые линии. Производили её на крупнейшей писчебумажной российской фабрике Вильямса Говарда (ныне Троицкая бумажная фабрика), а для школ приобретали на вес, фунтами.

Лучшие аз-буки

Естественно, учебники тоже имели своих авторов. Как теперь понятно, это были самые прогрессивные, уважаемые педагоги своего времени, создавшие пособия «на века».

Такова церковно-славянская азбука профессора словесности Сергея Грушевского. С 1872 года вплоть до революции она была главным учебником по предмету, в том числе и для корочанских ребят.

Земство закупило 500 книг «Азбука и уроки чтения» известнейшего в то время просветителя и педагога Николая Бунакова, которого называли «учителем учителей». Его учебник, приучавший к осознанному, а не механическому чтению, пережил к 1917 году 100 (!) переизданий.

Ещё одна книга, которая до сих пор удивляет доступностью изложения при общей глубине информации, — «Наше родное», рассчитанная на три курса начальной школы. Выпустил её в 1888 году выдающийся просветитель Алексей Баранов.

В наши дни вновь переиздают труды педагога Дмитрия Тихомирова. В начальных училищах по его учебнику преподавали грамматику, чтению же учили по хрестоматии «Ранние всходы» в трёх частях общей стоимостью 95 копеек.

Интересно, что в этот момент Министерство просвещения рекомендовало для начальных училищ арифметический задачник Александра Комарова — одного из первых директоров Белгородского учительского института и основоположников преподавания точных наук в нашей стране. 680 экземпляров его задачника в двух частях обошлись корочанскому земству в 116 рублей.

А ещё: русские прописи Феофила Пуцыковича, «Методика начальной арифметики» Гольденберга и другие издания. Безымянно, но как‑то очень органично вошли в этот список «Торговые счета». Действительно, в обучении крестьянских детей делали упор на прикладное применение полученных знаний. Об этом, кстати, сегодня много говорят применительно к современной школе. Но пока, увы, лёд с места не тронулся.

«А как же духовные учебники?» — спросите вы. Разумеется, они были. Евангелие, Псалтырь на славянском языке, часослов — всего семь вечных книг для изучения Закона Божьего. К слову, с 1908 года по решению корочанской управы Евангелие стали выдавать лучшим выпускникам земских школ вместо похвальных грамот, аргументируя это тем, что их «литературно-художественное содержание будет более целесообразно и полезно».

Интересно для народа

Для меня лично стало открытием, как много наглядных пособий существовало в то время: передвижные коллекции портретов и мобильные музеи, которые могли кочевать из школы в школу, наборы для химических опытов, подвижные азбуки (их приобрели аж 165 штук), глобусы.

Но особенно удивило следующее сообщение: «Закупить на народные чтения на 125 рублей цветовых картин, а также 4 волшебных фонаря». Оказывается, речь шла о проекторах Magic Lantern (в переводе с английского — волшебный фонарь). И понадобились они для очень важного дела.

В начале XX века государство нацелилось не только на детское образование, но и общее просвещение населения. Естественно, что базировалось оно в школе. Её библиотечные книги читали в том числе и взрослые люди. В школах собиралась разновозрастная публика на народные чтения: короткие лекции на общие темы. И волшебные фонари планировали использовать для их визуализации.

Работало устройство, придуманное Христианом Гюйгенсом, просто, но эффектно. Оснащалось оно керосиновой лампой, свет от которой шёл сквозь картину, нанесённую на стеклянную пластину. Изображение в конечном итоге воссоздавалось на специальной дымовой завесе (позже её заменил экран). Получалось оно размытым и оттого немного зловещим: образы словно выплывали из дыма. Представляете, как это действовало на неискушённых сельских людей? Впрочем, и на столичных жителей тоже: в Санкт-Петербурге, Москве, Киеве такие показы-лектории собирали толпы, вызывали огромный интерес.

К чему это длинное пояснение? Для того, чтобы читатель понял, насколько серьёзно в начале XX века подходили к образованию: с заделом на будущее, творчески, отбирая лучшее, не считаясь с расходами. И новациям тут было место, и экспериментов не боялись. А вот что из этого пригодилось и сохранилось до наших дней — вопрос другого исследования.

При подготовке статьи использовались документы из Государственного архива Белгородской области.