Андрей Иванович Халанский родился 17 августа 1914 года в селе Казанка на улице Черкасской. Название улицы говорит о многом: здесь когда‑то осели беглые украинцы — черкасы. Отец очень любил родную улицу, гордился своими друзьями. Всегда с особой теплотой и нежностью говорил о людях этой улицы, о родниковой воде в «панских колодцах».
Он хорошо знал историю села, рассказывал, что в XVIII–XIX веках село стало панским, им владел пан Ион или, как произносили местные, Ён. И до сих пор жители иногда называют Казанку Ёновкой. И моя бабушка, и все родственники по линии отца — ёновские. Переплелась в нашем роду речь русская, украинская и польская. Мы, дети, много узнали от отца, его родителей об обычаях, традициях. Любовь к родному краю перешла ко мне от отца и матери.
Вырос мой отец в многодетной семье, у них было семеро детей: четыре брата и три сестры. Бабушка — украинка, дедушка — выходец из польской прислуги, которая была у пана Ёна.
Отец окончил Казанскую начальную школу, затем Бехтеевскую семилетнюю. С 1938 по 1941 год обучался в Обоянской школе механизации сельского хозяйства. Получил профессию механика, его оставили работать мастером в этой школе.
Когда началась Великая Отечественная война, отец приехал на родину, чтобы проститься со своей семьёй. А 23 июня 1941 года вернулся в Обоянь. Призван по мобилизации Обоянским райвоенкоматом. Попал на Северо-Западный фронт. Служил во 2‑м зенитном полку Балтийского флота командиром отделения шофёров.
Всю войну Андрей Халанский защищал Ленинград от врагов, охранял небо, море. Часто вспоминал, как трудно приходилось: не хватало еды, одежды, боеприпасов, т. к. город был в блокаде. Часть, где воевал отец, не подпускала врага близко. Бывали случаи, когда и сами защитники, спасаясь от вражеской бомбёжки, «сидели по голову в болоте», как он вспоминал, и ждали отбоя.
Довелось совершать рейсы по знаменитой Дороге жизни, которая проходила по Ладожскому озеру. Осторожно пробирались машины за боеприпасами, часто колонну обстреливали с воздуха. Но судьба корочанца Андрея Халанского хранила.
По этой дороге иногда двигались люди, которые ещё имели силы уйти из обескровленного города. Их путь был долгим, тяжёлым, они нередко просили, чтобы их подвезли. А у отца и его товарищей был строгий приказ: не брать людей, т. к. в кузове опасный груз — боеприпасы. Но он вспоминал, что однажды не смог устоять перед просьбами обессилевшей женщины в слезах с девочкой. Вопреки приказу он их подвёз.
На последнем году войны их часть была переведена в город Тарту, тогда Эстонской ССР. Здесь они громили фашистов, освобождали Прибалтику, вызволяли узников и военнопленных из лагерей. День Победы отец встретил в Тарту. Демобилизовался в ноябре 1945 года.
Улица, где жили мои родные, подверглась сильной бомбёжке в 1943 году. Немецкая разведка по ошибке донесла, что на ней расположился важный русский штаб.
Много людей пострадало, среди убитых были взрослые и дети. Ранило в живот и моего дедушку (по линии мамы). Его отвезли в военный госпиталь в Корочу. От ран дедушка очень скоро скончался. И без ведома бабушки его похоронили в братской могиле, без гроба, без отпевания.
Кто‑то по секрету рассказал бабушке (когда она пришла проведать супруга), что его уже отвезли на городское кладбище и он лежит в братской могиле, самый верхний. Она как истинная христианка решила мужа похоронить по обычаю. Быстро сделали гроб, сама бабушка откопала братскую могилу и на телеге перевезла гроб с телом в другое место и перезахоронила.
Многие деревья в нашем саду были снесены бомбёжкой. Ранет — под корень, у него‑то и был смертельно ранен дедушка осколком. Потом эта яблоня дала гонки и снова отросла. Красивая была, и мы, дети, очень любили её, играли под ней, лазили по ветвям. Особенно эту яблоню любили, ухаживали за ней бабушка и мама. Так как она напрямую была связана с памятью о дедушке.
Долго на месте разрыва бомб были ямы, рвы. И уже я помню, как мы всей семьёй засыпали их землёй, выравнивали огород. Мы часто играли на огородах и сносили в кучи руками осколки, какие‑то снаряды.
Моя мама, совсем молодая, с двумя маленькими детьми-близнецами, терпела многие лишения. В 1943 году село заняли мадьяры. Они оккупировали наш дом, в нём поселился военный начальник. Дедушка, бабушка и мама с детьми ночевали в погребе. Чтобы спастись от холода и сырости, они выложили его стены сухим кизяком.
Маминых ровесниц угнали в Германию в рабство. Многие из них потом были освобождены русскими воинами и вернулись на Родину. Но это были несчастные женщины, чаще всего с искалеченными судьбами. Маму мадьяры заставляли рыть окопы. Её не тронули, не угнали в Германию, т. к. у неё были маленькие дети, это и спасло.
После войны отец восстанавливал народное хозяйство, много трудился. Уже когда ему было 50 лет, окончил школу рабочей молодёжи. Как сейчас помню, как мы, дети, ему читали «Грозу» Александра Островского, а он запоминал содержание. Он работал на тех участках, куда его рекомендовала партия, был инструктором райкома, бригадиром МТС, мастером на кирпичном заводе, инженером в управлении сельского хозяйства при райисполкоме, награждён медалями «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» и за труд — почётными грамотами.
Андрей Иванович Халанский был частым гостем в Бехтеевской средней школе, рассказывал детям о войне. Он пользовался большим уважением односельчан, соседей, все его очень любили, часто приходили в гости. Он очень любил Родину, старался всегда быть в курсе политических событий в мире и стране, регулярно читал газеты, смотрел телевизор, не пропускал футбольные трансляции, знал всех ведущих футболистов страны. Прожил он 89 лет. Умер 1 октября 2003 года.
Мой отец — пример для подражания для тех, кто его знал, и в первую очередь для своих детей. Я и мои родные помним о нашем Андрее Ивановиче и очень гордимся им.
дочь Вера Морозова (Халанская)