Судьбы её простое полотно. Сегодня Зинаида Дворецкая отпразднует 90-летний юбилей

Жительница села Шляхово Зинаида Прокофьевна Дворецкая отмечает 90-летие сегодня, 21 июня 2018 года.

Подошва на обед

Родилась Зинаида, в девичестве Крыгина, в Нелидовке. В семье, кроме неё, были ещё две сестры — старшая Мария и младшая Клавдия. Жили, благодаря старанию и трудолюбию отца, неплохо.

«Жили как все. Кто трудился в колхозе на совесть, тот не бедствовал. Ну а в 33-м году наступил голод. Как говорили у нас, поели всех кошек и собак, ежей и ужей», — рассказала Зинаида Прокофьевна.

В то трудное для всех время Крыгины выживали как могли. Спасением в этой беде был лес. Грибы, ягоды, съедобные травы и даже кора — всё шло в пищу. Однажды Зина с подругой на дороге нашли подошву от сапога. Обыкновенную подошву с торчащими из неё гвоздями.

— Подошва‑то кожаная, — проговорила подруга.

— Да, можно, как лапшу, сварить и есть, — подхватила Зина.

Так и сделали. Дома кожу разрезали полосками, и мать долго варила её в чугуне. В конце концов и эту «еду» съели.

Встреча с партизанами

Когда началась Великая Отечественная война, Зинаида была подростком.

«Я была бойкая, никого и ничего не боялась. Лезла куда надо и не надо. Отец, мать и мы — сёстры — верили, что война закончится быстро, наши разобьют противника в два счёта. Оказалось, что не так просто покончить с фашистами, понадобились годы», — поделилась Дворецкая.

Война запомнилась Зинаиде бесконечным рытьём окопов, тяжёлой, не по детским силам, работой и постоянным чувством голода. Оккупанты появились в селе летом 1942 года и сразу же начали наводить немецкий «орднунг» — порядок, то есть беззастенчиво отбирать у людей всё, что попадалось на глаза. Селяне прятали зерно, скот, съестные припасы, однако для победы над фашистами они могли отдать последнее.

Однажды в лесу Зина с подругами увидела наших бойцов, партизан. Те были одеты в гражданское, но с немецкими, видно, добытыми в бою, автоматами. Дома Зинаида рассказала о партизанах в лесу. Отец велел собрать еды. Мать сложила в котомку картошку, немного хлеба, овощи. Зина отнесла всё партизанам. Так и стала она носить продукты в лес, где скрывались народные мстители. А однажды молодой боец, совсем ещё мальчишка, сказал ей:

«Принесла бы ты, Зина, молочка парного. Так хочется».

Принести нетрудно. Но в чём? Не понесёшь же через всю деревню на глазах у немцев ведро с молоком. Отец предложил наполнить солдатские фляжки. Зина сбегала к подружкам, набрала штук шесть фляжек — наших круглых и плоских немецких. Под пиджачком да в корзинке и пронесла молоко. Зина по‑прежнему носила партизанам продукты, а вот снабжение молоком вскоре прекратилось — немцы отобрали корову и пустили кормилицу на мясо.

«А тулуп‑то советский!»

Фашисты продолжали бесчинствовать. Солдаты обосновались в школе, где раньше училась Зина. Она запомнила раненого пленного, который лежал весь в крови во дворе, прямо под окнами школы. Раненый громко стонал и умолял немецких солдат:

«Добейте меня, будьте людьми!».

Но те людьми быть не хотели, только издевательски хохотали и тыкали палкой в раны. Зина было сунулась дать раненому воды, но её не пустили. Что стало после с бойцом, она так и не узнала.

А школу немцы вскоре разрушили. Потом застучали топоры и молотки — и на развалинах появились виселицы, с перекладин которых спускались верёвочные петли. Народ согнали во двор бывшей школы и объявили, что будут вешать коммунистов, комсомольцев и тех, кто помогает партизанам.

Но петли виселиц так и остались пустыми — не нашлось среди сельчан предателей. И даже полицай, чувствуя приближение наших и скорый конец оккупантов, промолчал, не выдал.

С этим полицаем у семьи Зины сложились сложные отношения. Отец до войны служил сторожем в колхозе, и ему был выдан тёплый тулуп. Об этой одежде, которая могла бы пригодиться его семье, и вспомнил полицай. Пришёл в хату Крыгиных со словами:

«А тулуп‑то советский! Так подавай его сюда!».

После, когда фашистов стало припекать, в одну из ночей жена полицая принесла отцовский тулуп обратно. Она низко кланялась и приговаривала:

«Простите, Бога ради, вот вам ваш тулуп, простите и молчите, когда русские придут».

Четыре котелка с супом

И русские пришли. Завязались кровавые бои. Местным сказали прятаться в лесу.

Зина ждала бомбёжки, о которой предупреждали военные, но было тихо. Есть хотелось страшно. А дома в подполье была припрятана картошка. Зина, несмотря на опасность, сбегала домой и принесла еды для всех.

Наконец наши окончательно освободили село. Люди радовались хорошим вестям с фронта и приближающейся победе. Но голод донимал всё сильнее.

В семье коровы давно уже нет, зерно закончилось, из еды — прелая картошка. Её и толкла Зина в деревянной ступе, когда вошёл в хату военный.

Он поговорил, присев на лавку, с отцом. Потом спросил у Зины, что она делает.

— Да вот лепёшки, — ответила Зина и, слепив картофель в комочки, положила на сковороду. Лепёшки прилипли к сковороде, масла тоже не было. 

— Теперь их кое‑как отлеплю от сковороды и будем есть, — сказала девушка.

В это время в дом вошёл ординарец командира, стал о чём‑то докладывать. Командир выслушал его, затем приказал принести четыре порции супа в котелках.

— Зачем так много? — удивился ординарец.

— Потому что девчата есть хотят, — ответил командир, показывая на Зину и её сестёр.

Перед смертью все равны

Есть в Нелидовке простой памятник, под которым похоронены два неизвестных солдата. Зина и её подруги нашли этих ребят мёртвыми, изувеченными от взрывов снарядов. Кто они, как зовут, узнать не удалось. Так и похоронили героев безымянными.

«Но горе горюй, а дело делай. Надо работать, а надеть нечего, всё пообносилось, с обувью и того хуже. Отец из брошенной военными палатки шил нам что‑то вроде сапог, в них и бегали. А однажды один из стоявших у нас солдат принёс мне ботинки. Всё бы ничего, да оказалась обувка сорок пятого размера. Походила я в них, да сняла — слишком тяжёлые, непривычно и неудобно. Отцу отдала», — продолжила свой рассказ Зинаида Прокофьевна.

А солдатик тот Зине запомнился. Весёлый такой. Подробный адрес — село Нелидовка Курской области — в книжечку записал.

«Жив буду — приеду свататься. Мне такая бойкая жена по сердцу», — говорил он.

Но не вернулся солдат… Видно, не повезло парню.

1945 год. Война закончилась, но жизнь легче не стала. Однако пришла и радость — дали от сельсовета тёлочку. Выходили животину, вырастили в корову, она и кормила, на ней и пахали самодельным плугом.

«Сестра ведёт корову, я иду за плугом. Вдруг застрял плуг, что‑то мешает. Я лемех перевернула на бок, смотрю: а это человеческий череп в лемехе застрял. Тогда мы с сестрой повернули корову к лесу, пропахали борозду и схоронили голову. Кто это был: наш ли, немец, не важно — перед смертью все равны», — рассказала Зинаида Прокофьевна.

Счастье Дворецких

В 1948 году встретила Зина свою судьбу. В Ломово на лесоразработке работали военные. В свободное время приходили бойцы к ним в село. Приглянулась Семёну Дворецкому бойкая, скорая в работе Зина. Зинаидин отец сначала был против, сомневался в серьёзности намерений парня. Но потом всё утряслось. Сыграли скромную свадьбу, и зажили Зинаида и Семён вместе. Дом построили, а тут и дети один за другим пошли. В 50-м родился Коля, за ним — Валя, потом Павлик, Рая и Толя.

— Что ты, жена, — смеялся Семён, — сыплешь мне ребят, как из лукошка?

— Ничего, — в тон ему отвечала Зинаида, — вот вырастут — нам с тобой подмога к старости.

Так и вышло. Как ни было трудно, вырастили пятерых детей, стали все достойными людьми.

«Папа был очень добрый. Бывало, даже самое малое лакомство на нас пятерых всем поровну поделит», — поделилась Раиса Семёновна.

Семён Дворецкий за подвиги на фронтах Великой Отечественной войны был награждён орденами и медалями, в мирное время продолжал трудиться. Похоронен здесь же, в Шляхово.

Зинаида Дворецкая 28 лет проработала в колхозе дояркой, не раз поощрялся её труд грамотами и премиями. Трудолюбие родителей передалось и детям.

«Я детьми довольна, горжусь ими. А о войне хватит говорить, не люблю вспоминать о ней. Столько страданий через неё народ принял. Лучше я вам о внуках своих расскажу», — продолжила Зинаида Прокофьевна.

Это её любимая тема. Всё ясно помнит бабушка Зина, всё расскажет: кто где служил, какое учебное заведение окончил, где работает и так далее по порядку.

Дашуня-Котёнок и все, все, все

«25 правнуков у меня, и вот эта егоза — любимая. Я помню её совсем маленькой, с тех пор и зову Котёнком, а она меня Зиной зовёт», — говорит Зинаида о шестилетней правнучке Даше, которая не отходит от бабы Зины.

Зинаида Прокофьевна говорит, что возраст всё же даёт о себе знать:

«Зимой я и вправду заболела, думала, не встану. Дочка Рая ночь не спала, ухаживала за мной. Утром фельдшер Римма Анатольевна прибежала. Золотой человек наша Римма, заботливая и внимательная. А на другой день из Тулы шестеро человек родни приехали. Наперебой спрашивают: что надо маме, какие лекарства?».

По словам юбиляра, дети – самое главное богатство:

«Так и живу. Ничего особенно героического не совершила, разве что хороших детей вырастила. Тяжело, бедно, трудно жила, зато теперь я богатая. Не деньгами, а другим счастьем. Пятеро детей, двенадцать внуков, двадцать пять правнуков, четверо праправнуков и ещё прибавление намечается. Дай Бог всем им и всем людям на земле счастья».

От редакции газеты «Ясный ключ» и всего Издательского дома «Мир Белогорья» поздравляем Зинаиду Прокофьевну с юбилеем и желаем прожить ещё долгие годы!